Проблема бесплодия в Казахстане

 

С проблемой бесплодия сегодня сталкивается около 20 процентов населения Казахстана, то есть каждая пятая пара. Не исключено, что даже эти данные занижены, учитывая, что тема бесплодия может быть довольно болезненной для семей и обсуждать свои проблемы многие не решаются даже с родными. Фотограф Роксана Абуова в своем репортаже раскрывает проблему бесплодия в Казахстане и рассказывает о нескольких путях ее решения в репортаже «Дети из пробирки».

Автор: Роксана Абуова, проект VoxPopuli.kz

В моем окружении есть семьи, в которых дети появились только благодаря программе ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение), в других были вынуждены прибегнуть к суррогатному материнству, однако все они отказались давать интервью, узнав, что я хочу сфотографировать их для репортажа. Объясняли это тем, что не хотят огласки, что общество не готово принять их детей, которые появились на свет не совсем традиционным способом. Моя героиня Римма согласилась рассказать о своей истории только потому, что хотела бы своим примером подбодрить и воодушевить других женщин, которые отчаялись иметь детей. Она написала о своей истории сама, сказав, что ей было бы слишком тяжело говорить об этом. До ЭКО Римма работала в строительной компании секретарем-референтом, супруг Андрей – водитель-экспедитор. После рождения дочери Полины Римма оставила прежнюю работу, чтобы больше времени посвящать дочери.

«Когда от какой-либо женщины я слышу фразу «Я не хочу детей», или «пока не хочу», я всегда задаюсь вопросом – какая может быть причина, чтобы женщина по своей воле отказывалась от счастья, даже на время: карьера, материальные затруднения, вопрос с жильем или что? У всех разное понимание СЧАСТЬЯ. У меня оно всегда было неразделимо связано с чувством МАТЕРИНСТВА», – рассказала Полина Римма.

«Я мечтала о детишках, еще будучи школьницей, причем одной из них была кудрявая пухлая девочка с конкретным именем. Я вынашивала эту мечту, обсуждала со своими подругами. Я жила этой мечтой. Но шли годы, и в силу обстоятельств меня постигали разочарования. Беременность наступала, но… Все закончилось тем, что естественным путем забеременеть я больше не могла. Муж меня все время поддерживал, говорил, что наши отношения никак не изменятся, даже если у нас не будет ребенка. Но моя жизнь была не до конца полноценной, я завидовала мамочкам с детьми, не хотела ходить в гости, где есть маленькие детки. Мысли о неудавшемся материнстве отравляли все мое существование. Так продолжалось несколько лет. Но в один прекрасный день я поняла, что так жить больше нельзя, надо расправить плечи и ЧТО-НИБУДЬ сделать! Про ЭКО я слышала и раньше. Также слышала, что почти никогда не получается забеременеть с первой попытки, что женщины делают ЭКО в Алматы, ездят в Питер, в Эмираты, делают по 3-4 попытки, что врачи дают не более 30% гарантии, и что все это стоит колоссальных денег. Я знала, что в Алматы есть «Центр ЭКО» на Байтурсынова-Толе Би, позвонила туда и получила необходимую информацию. Я стала думать об этом, причем о чем-то другом я думать уже не могла… Поговорила с мужем, и он, ни секунды не колеблясь, поддержал меня в моих намерениях».

«Я чувствовала поддержку своих близких, верила в профессионализм своего врача, и это придавало мне сил и уверенности, что у нас с мужем обязательно появится малыш, и мы будем самыми счастливыми родителями на свете. И наша мечта сбылась! У нас растет очаровательная девочка, скоро ей исполнится пять лет».

«Вся наша жизнь изменилась до неузнаваемости. Я никогда не была такой счастливой до того момента, как увидела две заветные полоски на тесте для определения беременности. А когда в родильном доме я взяла на руки маленький родной комочек, уже при рождении очень похожий на моего любимого мужа, мое сердце билось в сто раз быстрее».

«И сейчас, когда я прихожу забирать дочку из детского сада, и она бежит ко мне, раскинув свои ручонки, я боюсь утонуть в слезах счастья. Вся наша жизнь принадлежит ей. Стараемся вложить в нее все самое лучшее, самое светлое, и она оправдывает наши надежды».

«Я каждый день благодарю Бога и любимого врача за подаренное мне счастье стать мамой. И горжусь собой и мужем, что мы нашли в себе силы и преодолели все испытания на пути к своей мечте».

Сегодня в Казахстане работает около 10 клиник, занимающихся вспомогательными репродуктивными технологиями (далее – ВРТ). Судя по отзывам людей, проходивших программы ЭКО в разных клиниках, программы везде стандартные. Несколько различаются только детали гормональной стимуляции, оборудование. Центр ЭКО появился самым первым в Казахстане, он же и согласился показать, что это за процедура, кому она нужна и с чего нужно начинать бесплодным парам, мечтающим о детях.

Джусубалиева Тамара Муфтаховна, директор Института репродуктивной медицины, врач акушер-гинеколог высшей категории, кандидат медицинских наук, эксперт ВОЗ по репродуктивному здоровью:

- Ежегодно более 13 тысяч пар обращаются по проблеме бесплодия, более двух тысяч пар идут на программу ЭКО. Успешный исход программ ЭКО в нашем Центре держится на уровне 40 процентов (за февраль, например, 47 процентов). В Казахстане за последние 15 лет благодаря этой технологии на свет появилось более 6 тысяч детей! В наш Центр приезжают не только из всех регионов Казахстана, но и из Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана. Бывает, что приезжают из дальнего зарубежья, например, из Испании, Турции, Германии, США. Для них наши цены низкие, а уровень достаточно высокий. Узнают о нас они через интернет, передают информацию своим знакомым, которым нужны подобные услуги.

- Вообще, сейчас проблема бесплодия решается достаточно успешно и практически любая семья может иметь детей. Если женщина не может забеременеть, но у нее проходимы маточные трубы, делается инсеминация спермой мужа. Процент успешности такой процедуры не очень высокий, но он есть – в прошлом году наступило 54 беременности. Если трубы непроходимы, или удалены, то мы применяем методику ЭКО. Если у мужа плохая подвижность сперматозоидов, или их мало, мы применяем метод ИКСИ (помещение сперматозоида непосредственно в яйцеклетку). Если мужчина совсем бесплоден, то мы применяем метод забора сперматозоидов из яичка (ТЕЗО). У нас один из самых высоких показателей успешности этого метода в мире – 37%. Если женщине больше 35 лет и у нее проблемы с собственными яйцеклетками – они не вызревают, нет ответа на гормональную стимуляцию, или удалены яичники, то применяем донорство яйцеклеток. Подбираем доноров, фенотипически похожих на эту женщину, делаем забор яйцеклеток, оплодотворяем спермой мужа и переносим эмбриончики в полость матки женщины, желающей забеременеть. Только по донорству яйцеклеток мы сделали 200 программ и получили 95 беременностей. Сейчас есть возможность иметь детей в 40, 50 лет. Например, приходит к нам 50-летняя пара, в семье случилась трагедия – потеряли детей. После прохождения адаптационного периода они пришли к нам, но у них собственных яйцеклеток уже нет, привели родственницу жены в качестве донора. Сделали ЭКО, подсадили матери, она их выносила и благополучно родила. Если родители старше 35 лет, мы делаем предимплантационную диагностику эмбрионов на генетические отклонения – например, синдром Дауна

- В Центре существует целый банк доноров спермы. Некоторые люди сдают, например, сперму на хранение перед прохождением какого-то облучения. Перед прохождением ЭКО, для повышения шансов на успешный исход, мы рекомендуем женщинам проходить гистероскопию (исследование полости матки). Мы постоянно собираем данные по пациентам от всех врачей, анализируем каждый случай неудачного ЭКО, выясняем причины. Ни один отрицательный случай не остается без внимания. Выводы помогают нам повысить эффективность программы ЭКО, и она действительно каждый год повышается.

- Стоимость процедуры ЭКО может достигать 500-700 тысяч тенге (3350-4700$), но есть возможности для тех, кто не в состоянии оплатить такую программу. Последние 3 года Казахстан стал выделять квоты, покрывающие стоимость ЭКО. В этом году было выделено 650 квот. По ней женщины могут абсолютно бесплатно пройти программу, включая анализы, медикаменты, процедуры. Это и есть реальный вклад государства в демографическую ситуацию нашей страны, направленный на увеличение численности населения, а также сохранение семьи и брака. Есть два основных фактора бесплодия, по которым можно попасть в государственную программу и получить квоту – это женское бесплодие, обусловленное трубно-перитонеальным фактором, (отсутствие или непроходимость обеих маточных труб) и тяжелые формы мужского бесплодия (олиго-, астено-, тератоозоспермия)

На проведение ЭКО в рамках программы направляются пациентки репродуктивного возраста (до 35-37 лет) с нормальным соматическим, эндокринным статусом, в том числе и нормальным овариальным резервом. Женщина должна пройти полное обследование, перечень которого можно найти на сайте, в том городе, в котором она находится. После чего она должна пойти в местный департамент здравоохранения, где ее бумаги рассматриваются, проверяется их соответствие требованиям государственной программы. Затем департамент высылает выписку из ее истории в ту клинику, которую выбирает женщина. Например, она выбрала наш Центр. У нас два раза в неделю заседает комиссия, мы рассматриваем ее дело, подходит ли она под критерии государственной программы, составляем протокол, допустим, что мы согласны ее взять. Отправляем им, они регистрируют ее в системе, и мы ее берем. Конечно, дорогу в Алматы и проживание здесь ей никто не оплатит, но мы можем помочь ей в поиске недорого жилья, к нам в Центр приходят бабушки, которые готовы недорого сдавать свои квартиры для таких вот иногородних пациенток. Проведение ЭКО в рамках государственной программы по квоте предоставляется однократно в течение года.

- Если женщине нет 35 лет, они могут подождать около года, так как бесплодными считаются пары, у которых не получается завести детей в течение первого года попыток, если женщина старше, подождать можно месяцев 9, не больше, для того, чтобы не терять время и максимально увеличить шансы, – говорит Карибаева Шолпан Кенесовна, врач-репродуктолог высшей квалификационной категории, кандидат медицинских наук. – По прошествии этого времени необходимо обратиться в специализированные клиники, занимающиеся ВРТ. Три вещи, которые должна сделать такая пара – сдать спермограмму, проверить гормоны, проверить проходимость маточных труб. Очень важно не затягивать с походом в клинику, у нас, к сожалению, бывают случаи, когда пары приходят спустя 5, 10 лет бесплодного брака.

- Обследование должно быть комплексным и состоять из этих трех самых важных позиций, которые дадут ответ в большинстве случаев. Бывают еще другие проблемы – эндометрий, отсутствие овуляции, но их специалист в области ЭКО может решить.

- ЭКО – это возможность получить беременность, которая не получается естественным путем.

- Когда невозможно применение ИКСИ или ТЕЗО при «мужском факторе», есть возможность использовать донорскую сперму.

- Шансы на наступление беременности есть в 40 процентах случаев, если женщине нет 38 лет.

- В процессе ЭКО часто образуется больше эмбрионов, чем требуется для переноса в полость матки (во избежание многоплодной беременности подсаживают 1-2 эмбриона). При желании пары, оставшиеся эмбрионы можно сохранить путем заморозки (криоконсервации), чтобы использовать в дальнейшем, если пара решит еще раз забеременеть – тогда не нужно будет проходить гормональную стимуляцию яичников, оплодотворение, останется только «подсадить» эмбриончики в полость матки. Хранение эмбрионов в замороженном виде фактически не ограничено по времени. Также криоконсервации подвергается сперма, яйцеклетки, правда, там очень дорогая среда, ее заказывают из Японии. Редко, кто замораживает яйцеклетки, когда есть возможность заморозки эмбриона. Случаи заморозки яйцеклеток встречаются именно тогда, когда люди планируют беременность после прохождения определенных медицинских процедур, например, химиотерапии, лучевой терапии. Кроме этого, яйцеклетка может не разморозиться в 70-80 процентах случаев, а эмбрион размораживается в 70% случаев. Что касается спермы, то она размораживается в 99% случаев.

В Центре висят «Доски почета» – фотографии детишек, появившихся на свет благодаря технологии ЭКО. В центре фотография нашей маленькой героини Полины, дочери Риммы.

Старший эмбриолог Яхярова Мухаббат провела для меня настоящую экскурсию по отделению эмбриологии. Перед этим меня тщательно «запаковали» в халат, маску, шапочку, бахилы – в отделении должно быть стерильно. На фотографии сотрудница лаборатории обрабатывает сперму.

Мухаббат Пархатовна показывает процесс забора ооцитов (яйцеклеток).

- В кабинете за стеной слева от специалистов только что произошла пункция ооцитов, их через окно сразу же передают для отбора. После того, как эмбриолог отобрал ооциты, их помещают в инкубатор, в это время обрабатывается сперма и во второй половине дня происходит оплодотворение.

- Оплодотворенный ооцит мы убираем в инкубатор, и на следующий день смотрим, как произошло оплодотворение.

- Инкубаторы снабжаются углекислым газом для поддержания уровня Ph.

- Эти микроскопы многофункциональные, здесь мы делаем ИКСИ, можем сделать биопсию бластомера для предимплантационной диагностики, лазерный хэтчинг (вскрытие оболочки эмбриона для лучшего прикрепления к стенке матки).

- Также мы можем сделать ИМСИ (отбор морфологически нормального сперматозоида для ИКСИ).

Столы с микроскопами стоят на специальных антивибрационных ножках, даже если во время процедуры произойдет землетрясение, это не помешает ее проведению. У отделения свое автономное электропитание, если заканчивается заряд аккумуляторов, включается дизельный генератор – в инкубаторах должен поддерживаться определенный температурный режим, влажность, уровень углекислого газа.

Альмира и Гульжан – подруги, вместе проходили через процесс суррогатного материнства. У обеих было по одному ребенку, которых они родили сами. После осложнений, возникших во время кесарева сечения по ошибке врача, Альмира больше не может забеременеть сама. У Гульжан во время первой беременности и родов произошла травма тазового сустава, врачи сказали, что есть риск, что следующая беременность разрушит ее второй сустав. Для таких женщин как они, единственная возможность иметь еще детей – суррогатное материнство.

- Наша эпопея началась больше 7 лет назад. В поисках суррогатных мам мы пошли в Центр «ЭКО». Сейчас там есть целый банк данных, осуществляется подбор, а в те годы была просто папка с анкетами. Мы посмотрели анкеты, фотографии, выбрали каждая по 9-10 женщин. Потом начали звонить – кто-то ответил, кто-то нет. Мы мамочек между собой не делили – скорее смотрели, кто из нас больше приглянется им. Это ведь психологический момент – ты должна быть симпатична человеку, который вынашивает твоего малыша. В последний раз, 4 года назад, уже искали в интернете, наша тема до сих пор живет, в ней больше 1000 ответов – сурмамы и био-родители находят друг друга. Очень много времени заняло составление и обсуждение договора с суррогатными мамами. В то время нигде не было шаблона, мы с юристами сами его составляли, пытались понять, какие могут быть подводные камни и спорные моменты в таком процессе. За год до того, как мы занялись этим вопросом, в законодательстве появилось такое понятие как «суррогатное материнство» (на тот момент действовал Закон РК от 16.06.2004 N 565-2 “О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления”*), однако самого механизма отношений между биологическими родителями и суррогатными мамами разработано не было. Больше полугода мы топтались только на этом договоре – кроме того, что мы занимались его составлением, мы также объясняли каждой потенциальной суррогатной маме значения разных пунктов договора. Оговаривали различные возможные исходы и денежную компенсацию в этих случаях, если эмбрион не приживется, если произойдет выкидыш по вине суррогатной матери, если не по ее вине, если родится мертвый ребенок и прочее

- У нас получилось только с третьей попытки. Первые две, которые мы провели в другом центре, были неудачные. В те годы результативность ЭКО была ниже, чем сейчас, что-то порядка 25 процентов. Поэтому у каждой из нас было по 4 суррогатной мамы, чтобы, согласно статистике, хотя бы одна из них забеременела. И вот мы пришли к Шолпан Кенесовне с 8 суррогатными мамами, она посмотрела все наши бумаги и сказала – беру! И с первой попытки у нас получилось чудо! У Альмиры успешно прошла подсадка к 2 суррогатным мамам (одна из них забеременела двойней!), а у Гульжан – у одной.

- Сколько это стоило на тот момент?
- Все расходы на медикаменты, процедуры по программе ЭКО, конечно, несли мы. В случае удачного исхода и рождения малыша суррогатным матерям выплачивалось вознаграждение – единовременная выплата 15 тысяч долларов за одного ребенка, 20 тысяч– за двойню, а также по 40-50 тысяч тенге в течение беременности – на правильное питание, витамины. Кроме этого, если подсадки были неудачными, матерям выплачивалась компенсация в соответствии с тем временем, что она «потратила» на тебя – с учетом времени на подготовку к ЭКО – получалось около 70-100 тысяч тенге. Но мы не знаем, делают ли так другие био-родители, все эти вещи оговариваются с самого начала. Помимо этих выплат, мы оплачивали консультации психолога. Во-первых, он протестировал всех наших сурмам и выдал полный психологический портрет каждой, можно ли ей доверять, насколько она ответственна и правдива. Во-вторых, у многих женщин из-за гормональной бури бывает эмоциональная нестабильность, даже когда ты вынашиваешь своего ребенка, а уж если не своего… Например, был случай, когда одна из наших забеременевших сурмам не сказала своим родным, что вынашивает не своего малыша, и по мере приближения дня родов, нервничала все больше и даже пошла к врачу, не сказав нам, и попросила дать ей мертвого ребенка, чтобы предъявить родне. Хорошо, что это была наша врач, она сразу позвонила нам. Мы ее схватили и побежали к психологу! Посетив 6 или 7 приемов, мамочка пришла в себя и сказала родным правду.

-Какие были отношения, может быть, сложности с суррогатными матерями?
- Люди бывают разные, кто-то порядочный, а кто-то хочет тебя обмануть. У нас была одна такая сурмама, которая постоянно меняла свои решения. То одну сумму назовет, то увеличивает ее неожиданно вдвое. При этом у нее был маленький ребенок, месяцев 8-9, и вообще было такое ощущение, что она с самого начала не была настроена материнство, а просто пыталась урвать какую-то выгоду. Гульжан потратила на полное ее обследование приличную сумму. Эта женщина даже пыталась нас разъединить, вроде – а чего вы вместе все время ходите? В общем, мы в итоге отказались от ее услуг. Но большинство – порядочные, честные, они все предписания выполняют, заботятся о ребенке, переживают. Мы верим, что есть люди, которые идут на это не только ради денег. Мы тоже заботились о своих сурмамах, водили к врачам, если их что-то беспокоило. Многих сурмам поддерживают их мужья, облегчают им беременность. У одной нашей мамы муж даже был инициатором того, чтобы она выступила в роли сурмамы, так как это давало им возможность купить дом. Конечно, для таких мам мы ничего не жалели, когда они принесли нам детей, плюс к оговоренной компенсации сделали подарки – золотые комплекты

- Как отнеслись ваши старшие дети ко всему этому, другие родственники?

Гульжан: «Мой сын всегда знал, что у меня болит нога, ближе к моменту родов я ему объяснила, что из-за нее я не могу родить сама малыша, но есть такая технология, которая позволяет это сделать. И он очень ждал братика. Я переживала, что он может сказать младшему о том, что его родила не я, но похоже он вообще это так не воспринимает и никогда об этом не говорит, даже когда они ссорятся».

Альмира: «Все зависит от того, как ты это преподнесешь. Моя дочь знала о моей операции и мы рассказали ей про суррогатное материнство – как бы между прочим. И она совершенно нормально к этому отнеслась. Когда-нибудь мы расскажем и самим детям о том, как они появились на свет, думаю, к тому времени это уже станет в порядке вещей и они сильно не удивятся. Близкие родственники и друзья все знают, дальним – наверное, и не интересно. Самое главное – наша мечта осуществилась, и у нас есть чудесные детки!»

Салтанат, 36 лет, суррогатная мама и донор ооцитов. К Салтанат меня отправили Альмира с Гульжан. Они брали ее в свою программу и характеризовали, как очень добросовестную, исполнительную и обязательную женщину.

- Как вы пришли к мысли о том, что могли бы выступить суррогатной мамой?
- Меня заставила нужда. В 2007 году я работала акушеркой в роддоме в Караганде, получала копейки. С мужем мы в разводе, я одна воспитываю дочь, ей сейчас 17 лет. Моя подруга, живущая в Алматы, прочитала в газете объявление о том, что требуются суррогатные мамы, позвонила, сказала привезти все справки. Так буквально с поезда я попала в Центр ЭКО – через 3 дня после приезда меня уже выбрали первые заказчики (врач Вадим Евгеньевич Полумисков). Учитывая, что я имела отношение к медицине, многие препараты мне были знакомы, меня не пугали процедуры. Кроме того, что я стала суррогатной мамой, я еще выступала раз пять донором ооцитов (яйцеклеток). Знаю, что одна клиентка в 49 лет забеременела двойней при помощи моих клеток. Благодаря моим нынешним заказчикам я не работаю, хожу только по делам, связанным с программой ЭКО, встречаюсь с другими сурмамами, провожу для них и для клиентов психологические тренинги, так как благодаря первой программе я смогла получить образование психолога, дочь учится в колледже. Благодаря второй программе я смогу купить квартиру.

- Сколько раз были попытки забеременеть в качестве суррогатной мамы? Сколько удачных? И вообще, сколько раз можно быть суррогатной мамой?
- Три раза мне удалось забеременеть, один раз родила прекрасную девочку, один раз пришлось прервать беременность из-за желания заказчиков, и вот сейчас я тоже в положении, 24 недели (около 6 месяцев). На УЗИ вроде показало девочку, но мне кажется, это мальчик, когда я глажу живот, разговариваю с ним от имени родителей, стараюсь не делать акцент на поле. Вообще, говорят, сурмамой можно быть не больше 3 раз. Одна кумалакшы (человек, гадающий на бобах) сказала мне, что после этих родов я еще двойню рожу. Так что если родильный аппарат не выйдет из строя (смеется), после этой программы пойду еще на одну и – все.

- Как вы находите клиентов? Первый раз – объявление в газете, а потом? Пользуетесь ли интернетом для этих целей?
- Интернетом я не пользуюсь, в клиниках нет моей анкеты, мои первые клиенты дают мой номер телефона, будущие заказчики сами звонят. Даже если я сама не могу им помочь в качестве сурмамы (готовлюсь к программе, или уже беременна), они знают, что у меня есть много знакомых, которые тоже могут быть сурмамами. Они все из моего круга – подруги, родственницы мои или моих подруг. Никого нет с улицы. За столько лет у меня появился определенный авторитет в этой сфере, все знают, что я и мои девочки дисциплинированные, все назначения выполняем, заботимся о том, чтобы малыши росли здоровыми. Многим клиентам удобнее иметь дело со мной, так как они не хотят контактов с самой сурмамой – бывали случаи, когда из-за нежности, возникающей у мужа к человеку, носящему его ребенка, рушились браки. Или вот тоже случай был – оказалось, что родители и девочка-донор яйцеклеток живут в одном дворе. Био-мама видела донора однажды в клинике до этого, а потом встретила ее же в своем дворе. Сейчас в этом дворе бегают двое детишек, и если бы донорша знала, что это ее биологические дети, она бы, наверное, смотрела бы на них по-другому. А так, она этого не знает и все живут спокойно. Пара, для которых я ношу малыша сейчас, младше меня, им по 30 лет. При первой встрече с ними я сказала: «Приятно познакомиться и все такое, но мужа я больше видеть не должна, такие мои условия», чем заработала большой плюс в глазах потенциальной био-мамы. Сейчас мы общаемся как подружки. Когда разговариваю с био-мамой по телефону, малыш двигается, чувствует, что это его мама.

- Как происходят роды? Био-родители присутствуют?

- Да, на родах обязательно присутствует био-мама. Сразу после них ребенка передают родителям, а сурмаму переводят в послеродовое отделение, она пишет отказную в присутствии нотариуса и ей либо там передается сумма вознаграждения либо переводятся деньги на счет. Я не знаю ни одного случая, чтобы клиенты не заплатили. Помимо денег мы всегда получаем благодарность от них, с некоторыми продолжаем общаться. Тут очень важно, какая у тебя репутация, если их все устроило, они твой телефон передадут тем, кто ищет сурмам.

- А с психологической точки зрения вам не тяжело расставаться с ребенком, которого вы носили 9 месяцев? Особенно если вы также являетесь и донором яйцеклетки.

- Нет. Я, оказывается, хладнокровная в этом смысле. К детям, которых я ношу, у меня не возникает привязанности. Это ведь не плод моей любви с мужчиной, я сразу четко для себя определяю, что это – не мой ребенок. И мои заказчики всегда спокойны, зная, что я никогда не стану искать этих детей. Когда я работала акушеркой в роддоме, периодически в реанимацию требовалась кровь, и мы с девочками были донорами – сдавали свою, чтобы спасти какого-нибудь малыша. Я воспринимаю свое донорство как такую сдачу крови. Моя дочь живет с моей мамой в другом городе, я работаю, чтобы заработать на ее обучение и на нашу квартиру, у меня своих забот хватает. Вообще, я думаю о том, что после сорока лет, когда у меня будет квартира, дочь отучится, станет самостоятельной, мы возьмем малыша из дома малютки и дадим ребенку семью.

- Чем вы планируете заниматься, когда не сможете больше быть сурмамой? Планируете ли вы когда-нибудь выйти замуж, рожать для себя?

- Устроюсь на работу, может быть, медсестрой или психологом в одну из клиник, занимающихся ЭКО. Или буду так же продолжать работать с девочками и клиентами, как сейчас, помогать им находить друг друга.
Если честно, про замужество не думала (смеется). Я тут про дочкино замужество думаю и мне страшно – а вдруг придут свататься к ней кудалар, и окажутся моими заказчиками! Стыдно будет. А с другой стороны, я знаю, что я делаю благородное дело. Когда в самом начале меня одолевали сомнения, я спросила у одной женщины, которая хорошо знает Коран, не грех ли то, чем я собираюсь заниматься? Она сказала: «Это самое благородное, бесценное, что ты можешь дать людям – помочь им обрести родительское счастье». И я сама чувствую, что приносить людям детей – это моё. Из моих родственников только дочь, мама и ее сестры знают, чем я зарабатываю на жизнь. Братья и женгешки не знают, благо один живет в другом городе, а второй – в пригороде Алматы. На последних сроках я им говорю, что уезжаю в другой город в командировку (они думают, что я работаю в клинике ЭКО). Не хотелось бы, чтобы они узнали, не хочу разговоров, чтоб маме моей высказывали, или дочери. Соседи в подъезде знают, мы хорошо общаемся. После родов возникал вопрос, где ребенок, а сказать, что он умер, я не могу – язык не повернется. Так и узнали, но они не осуждают, относятся с пониманием и уважением к моему труду.

- Можете что-то посоветовать тем, кто только собирается обратиться за помощью к суррогатному материнству?
- В сурмамы лучше брать женщину лет 30 и старше. Такая женщина зрелая, ветрености в голове нет – будет выполнять предписания врачей, соблюдать режим, заботиться о малыше. На дискотеку плясать не пойдет, с кем попало путаться не будет. Она должна быть без вредных привычек, сигареты сильно влияют на функцию яичников (это критично для доноров ооцитов). Я лично убедилась на примере моих девочек-доноров, как только начинают курить, показатели падают – клеток получается меньше, они деформированы

- Общаетесь ли вы с другими сурмамами?

- Да, нас в общей сложности человек 40-50 общается, заказчиков столько же, если не больше. Многие девочки уже во второй, третьей программе. Кто отдыхает от суррогатного материнства, может являться донором ооцитов. Наши девочки ездят даже за границу! Из России, Европы приезжают клиенты, у нас проходят программы, наших девочек берут в сурмамы.

- Сколько стоит суррогатное материнство, донорство ооцитов, спермы?
- Цена за услуги суррогатной матери может быть разной, но в целом она колеблется от 15 до 25 тысяч долларов. Бывают девочки, которые просят 10 тысяч, но мне кажется, они неспроста такую цену называют. Лично я бы побоялась доверить своего ребенка такой сурмаме. Обычно – полторы-две тысячи долларов за полную программу на руки донору ооцитов. У меня есть подруга, которая выдает стабильно около 30 клеток отличного качества за программу, хватает и на заморозку, и на ПГД, у нее донорство стоит три-четыре тысячи. Донорство спермы стоит недорого – около семи-восьми тысяч тенге, но мужчина может сдавать сперму в неделю по 2 раза. Таким образом за месяц он может заработать 400-500 долларов, при хороших показателях. Но сейчас очень тяжело найти хорошего донора, из 100 мужчин подходит один.

- Какие можете припомнить случаи из жизни, конфликты между заказчиками и суррогатными мамами?
- Был случай, когда у одной девочки хорошо прошла подсадка двух эмбрионов, они оба прикрепились, ХГЧ (гормон, показывающий, что беременность наступила) – высокий, а на УЗИ не видно. Оказалось, что оба эмбриона попали в трубы – внематочная беременность. В этом случае выход только один – операция по удалению труб. Так девочка лишилась обеих труб! В договоре была оговорена компенсация, которая полагается девочке в этом случае, но мы не успели договор заверить нотариально, так как заказчики не успели прилететь из другого города. Клиенты не хотели эту компенсацию выплачивать, поскольку подруга лежала в больнице, пришлось мне этим заняться и буквально силой из них ее выбивать. Они угрожали мне, оскорбляли, хотя когда мы только познакомились, рассказывали, что они работают в нефтяной компании, озолотят нас и все такое. А когда случился форс-мажор и девочка оказалась в реанимации, вот так пытались скрыться. А ведь у нее двое детей, она разведена, перенесла операцию по удалению труб. Пришлось их припугнуть оглаской, я им сказала, что пойду на телевидение и расскажу там обо всем. После этого они сразу выслали деньги. Сурмамы тоже бывают разные. Бывали случаи, когда заказчик проводит за свой счет обследование, подготовку, а сурмама в последний момент уходит к другим клиентам, которые ей предложили больше денег…