Жизнь и смерть в столице убийств

 

Автор текста и фотографий: Хорхе Кабрера (By Jorge Cabrera), Reuters.
Местоположение: Сан-Педро-Сула (San Pedro Sula), Гондурас

“Приходите, если желаете, и попытайтесь уйти, если сможете”.

Несколько недель назад я отправился в качестве фоторепортёра на футбольный матч в Сан-Педро-Сулу, город, считающийся промышленной столицей Гондураса. У этого места есть, увы, и менее почётное звание: он является самым опасным и жестоким городом на земле. На каждые 100 тыс. человек там приходится 169 убийств в год.

ВНИМАНИЕ!  Данный фоторепортаж настоятельно не рекомендуется к просмотру детям, лицам со слабой психикой, впечатлительным!

Сан-Педро-Сула (население – 712 тыс.), второй по величине город страны после Тегусигальпы, уже два года подряд называют самым жестоким городом в мире. Слишком мягкие законы позволяют гражданским лицам держать до пяти единиц личного оружия. В стране процветает незаконный оборот оружия. Почти 70% ружей, пистолетов и автоматов не зарегистрировано. Убийства с применением огнестрельного оружия составляют 83% (сравните с 60% в Соединённых Штатах).

Я прибыл туда в такое время суток, когда большинство жителей Сан-Педро-Сулы ищут убежище на пляже. Температура достигала 40°C (104 градусов по Фаренгейту) в тени, жара была невыносимой. Я вышел пройтись с коллегой-журналистом, ведущим раздел криминальной хроники в местной прессе. Пока мы гуляли, он описал Сан-Педро-Сулу как своего рода “супермаркет” для журналистов, падких на детективные истории.

Мы вошли в отделение неотложной помощи местной больницы, и я сразу понял, что он имеет в виду. Отделение было заполнено людьми – в основном, из бедных районов. Медсёстры и врачи бегали, стараясь уделить внимание каждому, но было очевидно, что ни персонала, ни материалов не хватает на всех.

Я слышал крики пациентов и задыхался от вони.

Наступила ночь – и в больницу начали привозить всё больше и больше пациентов с травмами, полученными в результате насилия. Одного человека доставили с многочисленными ножевыми ранениями. Кисть его руки безжизненно свисала: на него напали члены уличной банды Мара-18, которые пытались его убить, а затем расчленить тело с помощью мачете. Он плакал, рассказывая мне, как ему удалось выбраться на дорогу и как люди помогли ему. При этом он двигался и смотрел по сторонам так, будто с ним ничего не случилось. Он, казалось, не осознавал тяжести своих ран и, скорее всего, был в шоке.

Раненые продолжали прибывать. У большинства из них были огнестрельные раны. Некоторые пострадали от шальных пуль, в других же стреляли умышленно.

Я оставался в больнице допоздна. Моё внимание было приковано к медсёстрам и врачам. Усталость и напряжение отражались на их лицах.

Приёмное отделение скорой помощи находилось в плачевном состоянии. Персонал часто вынужден приобретать медикаменты за собственные деньги, а пациенты обязаны приносить с собой марлю и бинты.

Позже коллега проводил меня в больничный морг. Он пояснил, что обычно всех погибших насильственной смертью доставляют в морг Министерства общественного порядка. Но в связи с тем, что там всё давно переполнено, тела приходится хранить в моргах больниц.

К нам подошёл охранник. Я думал, он собирается выгнать нас, но когда мой коллега спросил его, сколько тел находится в морге, охранник просто открыл дверь и, не говоря ни слова, позволил нам войти.

Я был поражён. Я никогда не видел ничего подобного. Нам все помогали, и мы получили доступ почти во все отделения больницы. Думаю, нам хотели показать, в каких условия приходится работать медицинскому персоналу и насколько критической была ситуация для пациентов.

Следующий день был целиком посвящён “красной хронике” (Cronica Roja – сообщения о преступлениях), и хотя улицы были пустынны, мало-помалу мой коллега начал получать звонки – то из полиции, то из редакции его газета. Ему сообщали о самых недавних преступлениях, совершённых в Сан-Педро-Суле.

Первой жертвой стала женщина, сидевшая возле киоска, когда мимо промчались двое неизвестных на мотоцикле и выстрелили в неё. По данным полиции, она продавала наркотики, но не заплатила своим поставщикам (той же уличной банде Мара-18).

Самым поразительным было то, что отделение полиции находилось всего в пяти домах от места преступления. Когда я спросил одного из сотрудников полиции, слышали ли они что-нибудь, он сказал, да, но они не вмешались, потому что сами не хотели погибнуть.

Пока мы наблюдали за работой судмедэкспертов, раздался другой звонок, и мы отправились к следующей сцене преступления на шоссе, которое ведёт к Тегусигальпе. Женщине трижды выстрелили в голову, и она стояла на земле на коленях. Это была гротескная сцена. Всё выглядело так, будто женщина упрашивала убийц помиловать её.

И полиция, и свидетели стараются не задерживаться на месте преступления. Все расходятся как можно быстрее, чтобы не стать очередной жертвой. Все наверняка знают, кто именно стрелял и убивал, но люди слишком напуганы и предпочитают хранить молчание.

Когда я вернулся в морг, другой охранник открыл мне дверь. Он жевал и казался слегка выпившим. Впуская меня, он сказал:

“Заходите и посмотрите, сегодня тут все – жертвы насилия”.
Я спросил: “Сколько их?”
Охранник: “Трое, которых ещё не забрали, пятеро, которые находятся в морозильных камерах, и молодой парень, который поступил сегодня. Девять в общей сложности”.
Я: “Как долго тело может оставаться вне морозильной камеры?”
Охранник: “Чувствуете неприятный запах? Некоторые уже начали разлагаться”.
Я: “И вы можете здесь есть?”
Охранник: “Я привык. Для меня это нормально. Ничто уже не может вызвать у меня отвращения”.

Я сделал несколько снимков и поспешил уйти: запах был невыносимо тошнотворным.

Между делом я всё же посетил футбольный матч. Гондурас играл с Мексикой, счёт был 2:2, местные жители радовались и праздновали. Казалось, им, наконец, удалось на время забыть все ужасы и кошмары.

Но это длилось недолго. Через два часа после игры к нам поступил очередной звонок, и мы помчались в район, где были застрелены двое мужчин и две женщины. Мы ждали там довольно долго, но судебно-медицинские эксперты так и не появились. Было уже очень поздно, мне нужно было ехать, поэтому я спросил соседа, нельзя ли позвонить ему позже, чтобы узнать, появились ли эксперты. Я позвонил ему на следующий день, и он сказал, что тела убитых подобрали только в 11 утра. Тела пролежали на улице почти 16 часов.

Сцена напоминала эпизод из кинофильма. Теперь я окончательно убедился, что убийства стали привычным явлением в Сан-Педро-Суле. Бумаги не хватит, чтобы перечислить всех, погибших в этом городе.

Ко всем местам преступления полиция и журналисты обычно выезжают совместно. Сами себя они называют “Караваном смерти” (La Caravana morguera – исп.). Куда бы вы тут ни отправились, вы услышите одну и ту же фразу:

“Приходите, если желаете, и попытайтесь уйти, если сможете”.